Какая ранняя в этом году весна! Вот-вот затрепещут струны и на смену вербной тишине взлетят в небеса «звуки сладкие», над рекой музыка запоёт — это «ива ивы касается». Заметили, как буйно собралась цвести верба? Чего доброго, ещё и заплодоносит. Дело в том, что в ивовом семействе праздник. Вышла долгожданная книга Александра Марченко «Декоративные морозоустойчивые гибридные ивы В. И. Шабурова», т. 1. (М., Нон-Стоп, 2017, — 308 с). Такие события, как вы убедитесь, случаются в кои веки…
Я цветам и птицам братец, ивам сын и вербам сват. (Ярослав Ивашкевич. Горсть ивовых листьев).
Ивы, как люди. Их много и они такие разные. Всяк знает иву, вербу. Многие знают ещё краснотал, белотал, чернотал, тальник (от тюркского «тал» — ива). Некоторые слышали, что «Верба бела — бьёт за дело, верба красна — бьёт напрасно». Известно народу, что ива воду любит, что она плакучая, «над рекой склонённая», что это она прятала Святое семейство во время бегства в Египет. Ведомо и то, что верба заменила северянам пальму, листья которой жители Иерусалима бросали под копыта осляти, привёзшего к ним Господа. У южных христиан «Праздник пальм», а у нас «Вербное воскресение», когда «ветви пасхальные, нежно печальные» (К. Бальмонт). Старшие поколения крепко помнят ещё и лозу, как действенное средство воспитания.
Однако, чем дальше в лозняки, ивняки, тем больше дров и вопросов. Оказывается, что одни ивы это крупные высотою до 20 м деревья, другие — «куст ракиты над рекой», а иные — мелочь в 5-10 см высотою, большинство любит обилие влаги, другие его не переносят, одни легко размножаются черенками и даже кольями, другие — семенами и с трудом. Даже небезразличные к флоре люди неуверенно чувствуют себя — где там ива, где верба, ракита, ветла, бредина, шелюга? Кажется, начинаешь разбираться в основных видах, уже различаешь тычинки и нектарники, но тут сталкиваешься с наличием множества гибридных форм и тонешь в разноголосице отличий.
Сезонные метаморфозы куста ивы ‘Фейерверк’, выращиваемой с ежегодной обрезкой «на пень».
Утешает, конечно, то обстоятельство, что ивы вездесущи, могут приспособиться к самым различным условиям среды, а своим многообразием демонстрируют «пластичность рода, совершенство видов и большую их жизненность» (Н. Б. Гроздова. Занимательная дендрология. М., 1991, с. 82).
Что о любителях говорить, если даже лесоводы и прочие специалисты «даже ценные виды ив нередко просто называют «тальники», «ивняки», а научные названия ив полностью обезличены», во многих питомниках виды, разновидности и формы «перепутаны и под чужими именами рассылаются по стране». (Е. Т. Валягина-Малютина. Ивы европейской части России. М., 2004, с.4). Что тут о лесоводах и озеленителях говорить, если «систематики до сих пор не пришли к единому мнению о видовой принадлежности целого ряда таксонов» (Ю. Баженов, А. Лысиков, А. Сапелин. Декоративные деревья и кустарники., М., 2011, с. 124), если даже в «образцовых» Соединённых Штатах номенклатура гибридов плакучей ивы «безнадёжно запутана» и «путаница приняла огромные масштабы». И это только среди плакучих ив, которые представлены всего лишь несколькими культиварами, что уж тут про остальные скажешь. Последнее утверждение принадлежит учёным из Департамента сельского хозяйства США, а ссылка на него найдена в той самой книге А. М. Марченко «Декоративные морозоустойчивые гибридные ивы В. И. Шабурова».
Свою книгу Александр Михайлович адресует питомниководам, ландшафтным дизайнерам, селекционерам и саликологам. Представителей двух последних категорий в России совсем немного или нет совсем. В 30-40—е годы прошлого века активно занимался гибридизацией ив академик В. Н. Сукачёв и получил «много ценных прутьевидных (корзиночных) ив, которые после предварительного испытания были переданы в производство». Следует отметить, что помимо ив для промыслово-хозяйственных нужд и берегозащиты, были у Сукачёва и ряда других селекционеров сорта и формы чисто декоративные.
Однако число тех, кого можно отнести к саликологам (от Salix — ива) за всю российскую историю в несколько раз меньше, чем известное науке количество видов в семействе Ивовых (с тополями менее 400). Последние полвека исследования по иве почти не проводились. Потому не столь уж представителен и список научных трудов, среди которых основательных всего лишь несколько — по культуре ив (И. Р. Морозов (1966), Л. Ф. Правдин (1952), А. К. Скворцов (1968), Г. А. Чернышов (1933) и один — по селекции ивовых (Н. В. Старова, 1980). Кстати, открывает список статья известного лесовода Александра Григорьевича Марченко (1870-1940) «К вопросу об искусственном разведении ив и тополей» (1898).
Нашего современника — А. М. Марченко тема привлекала давно. Он, как и большинство людей, не представляет себе «водоём без плакучей ивы на берегу».
Александр Марченко.
Группа ниваки 'Шаровидный Карлик’, снятая в разные сроки.
А коль он в своём питомнике занимается выращиванием растений для водоёмов, то подбирал плакучие ивы «для разведения в средней полосе России». А поскольку, в Европе, откуда привозили саженцы плакучих ив, проблема зимостойкости никого особо не волнует, то многолетние усилия «рано или поздно заканчивались неудачей». Но ведь Александр Михайлович в первую очередь учёный, а уже затем производственник, предприниматель, то стал пристально изучать проблему и понял, что «ботаническая систематика, коммерческие названия и сами образцы чаще всего не согласуются друг с другом». К тому же, Александр Михайлович, не дожидаясь, когда Кремль начнёт насаждать патриотизм сверху, всегда предпочитал отечественное и отторгал, прививаемое нам со времён Петра Великого «западнопоклонничество», вроде заимствования всяких там ассамблей, бритья бороды, голландских флажков и посадочного материала. Приглядевшись к чужому привозному, решил, что своё надёжнее и лучше, он обратился к наследию выдающегося селекционера Вениамина Ивановича Шабурова (1926-2010).
В. И. Шабуров.
Марченко начал изучать, собирать по крупицам великое наследие и пришёл к выводу, что «разнообразие и красота гибридных ив Шабурова уникальны», среди них есть и деревья, и деревца, и кустарники, с формой кроны — раскидистой, пирамидальной, колоновидной, овальной, шаровидной, плакучей, с ветвями — прямыми, поникающими, необычно искривлёнными, зелёными, жёлтыми, оранжевыми, коричневыми, бурыми, серо-серебристыми. Большинство гибридов успешно прошли испытания временем и судьбой в неблагоприятных условиях больших городов. Наследие Шабурова, как у нас принято, оказалось в изрядном небрежении — то утеряно, то забыто, то спилили, то трактор переехал. Некоторые из шабуровских ив «постигла такая же участь, как и плакучие ивы, исследованные американскими учёными» — путаница с названиями, отсутствие полных, по всем правилам проведённых описаний. Не исключено, как предполагает А. М. Марченко, что успехам Шабурова кто-то позавидовал и нажал на тормоза, помешал делу. Но чужой завистью невозможно объяснить тот факт, что ни один из гибридов Шабурова не зарегистрирован Госкомиссией РФ по испытанию и охране селекционных достижений. Не зарегистрирован — значит, и охранять нечего. А ведь есть что.
В первом томе автор представил 29 прекрасных шабуровских гибридов, описал историю их создания, достоинства и особенности. Будете знать их и вы, а когда посадите ивы у себя и расскажете о них гостям, то ивы заговорят и «сад станет для них ещё более интересным и привлекательным». Второй том будет содержать информацию по морфологии ивы, особенностям развития и выращивания от черенка до взрослого дерева. Выход его возможен уже в 2017 году.
Подробно и всесторонне описывая каждый сорт, вгрызаясь в детали, важные мелочи, поправляя, что вправе, даже переименовывая, Александр Михайлович помогает шабуровским сортам обрести долгую и счастливую жизнь, а не прозябание и забытьё. Он рассказывает об ивах и о людях. Прежде всего, о самом Шабурове. Приятно, что в книге приводится текст статьи Ирины Беляевой (дочери В. И. Шабурова, ныне работающей в Кью), которую «Вестник садовода» опубликовал к 85-летию селекционера в майском номере 2011 года.
Свой самый высоко декоративный гибрид из плакучих жёлто-оранжевокорых Шабуров назвал ‘Памяти Миндовского’ не случайно. Он высоко ценил своего соратника, единомышленника, замечательного агронома и ландшафтного архитектора Валентина Леонидовича Миндовского (1909-1974), который много сделал «для внедрения ив в зелёное строительство», превратил Березники в город-сад, украсил Пермь шабуровскими ивами.
Ива ‘Памяти Миндовского’.
Люди в книге Марченко об ивах появляются постоянно. Это и Любовь Лазаревна Окладникова, которая, будучи в то время директором Дендропарка-выставки, приютила несколько гибридов Шабурова по его просьбе. С её помощью Марченко удалось разыскать один из них, безымянный, который им был назван ‘Подарком судьбы’.
А. М. Марченко нашёл доброе слово и для великого уральского сказителя Павла Петровича Бажова, именем которого назван один из гибридов Шабурова. А в богатой ивовой коллекции Марченко, насчитывающей 150 видов и гибридов, есть гибрид ивы пурпурной селекции В. Н. Сукачёва и ива Ледебура курайская, выделенная М. А. Лисавенко в 1935 г. Упомянул Марченко и автора ивовых сооружений — швейцарского архитектора Марселя Кальберера.
На снимках с ивами мы видим красавиц — Светлану Чижову, известного ландшафтного дизайнера (в сквере гостиницы «Даниловская» в Москве) и Ольгу Епанчинцеву, куратора коллекции ив в ботсаду Екатеринбурга у ивы ‘Шаровидный карлик’.
Книга богато иллюстрирована. Шабуровские ивы показаны в разном возрасте, во все времена года, растущими в Екатеринбурге, Перми, Барнауле, Новосибирске, Москве, но чаще всего в Пушкино в питомнике Марченко. Рядом с красивыми растениями очень приятно было обнаружить на фотоснимках и надёжных помощников, можно смело сказать, сотрудников Александра Михайловича — Раису Кобылаш из Молдавии, Абдулфаёза и Диловара Холиковых, Кишвара и Талибджона Хайотовых из Таджикистана.
«Немого не услышишь, с ивы плодов не соберёшь», — говорит таджикская пословица. Но столько в саду у А. М. Марченко люди видели чудес, что скажи им: «А у него на вербе груши растут», они и сомневаться не станут, поверят. И правильно сделают, тем более верба, верба уже цветёт, весна пришла!
Александр РЕБРИК, главный редактор ВС.
Вернуться к рубрике Почитаем, полистаем