«Поводом к поездке в прибайкальскую тайгу стало моё увлечение дикой флорой с целью её интродукции в садовую культуру. И вот я спешу на поезде к своему конечному пункту — посёлку Выдрино, что находится на самой южной оконечности озера». Олег БУДКЕЕВ, охотник за растениями из Новоалтайска, рассказывает о своем путешествии на Байкал...
Ещё в 1991 году со студенческим отрядом «Океан» мне удалось побывать на Курилах на острове Итуруп, где мы участвовали в переработке красной рыбы. Одно дело — информация о своей стране, которую можно почерпнуть в газетах, книгах, по радио, телевидению или в Интернете. Но ничто не может сравниться с тем, что тебе по воле случая доводится увидеть своими глазами. В Новосибирске сели в авиалайнер, летевший до Южно-Сахалинска. Я и представить себе не мог, насколько огромна и величественна моя страна. Благо, погода была хорошая, и в иллюминатор я мог в течение шести часов полёта, буквально открыв рот, сверху наблюдать весь путь.
Бескрайние равнины Западной Сибири сменялись горами Сибири Восточной. Необозримая изумрудная зелень поражала и восхищала. Вот теперь, смотря новости по телевидению и слушая политических аналитиков, я свожу два и два, и понимаю, какую зависть моя Великая (в прямом смысле этого слова) Россия может вызывать у наших недругов. Знаю точно — им есть чему завидовать! Не каждому россиянину доводилось своими глазами увидеть всю страну, а поэтому поясню….
Это большей частью незаселённые, свободные, не затронутые человеческой деятельностью территории на тысячи километров вокруг. Это чистые леса и реки, богатые живностью и рыбой, и несметные богатства недр, таящие в себе запас экономической прочности на многие века. Этих богатств, при бережном к ним отношении, хватит и нам, и нашим потомкам.
И вдруг зелень тайги распахнула синь, я вдали увидел море. «Байкал!», «Байкал!» — послышались восторженные крики пассажиров. Вот под крылом пологий «остепнённый» берег и бескрайнее зеркало воды, уходящее на север. Под нами величественно проплыла огромная капля (в очертании) самого крупного острова Байкала — Ольхон. Впереди — отвесные скалы Баргузинского хребта, которые завершали триумфальную демонстрацию водной глади самого великого озера России. Южнее его огибал величественный хребет Хамар-Дабан. Мне тогда и в голову прийти не могло, что через много лет я буду бродить по берегу озера-моря и разглядывать его с высот этого горного массива.
Поводом к поездке в прибайкальскую тайгу стало моё увлечение дикой флорой с целью её интродукции в садовую культуру. И вот я спешу на поезде к своему конечному пункту — посёлку Выдрино, что находится на самой южной оконечности озера. Там, по моим, предварительным данным, имеются интересные, перспективные для озеленения виды.
Сибирский посёлок жил спокойной размеренной жизнью. Люди оказались на редкость приветливыми и участливыми к гостям. Поселившись в уютном двухэтажном деревянном строении с вывеской «Гостиница», скинув с себя ухмылку «человека от цивилизации», я начал интересоваться как у них насчёт достопримечательностей.
Был приятно удивлён тем, что жители Выдрино по отношению к главному их сокровищу не применяли громких слов, банальных эпитетов. Ничего, кроме слова «Байкал», в коем чувствовалась их большая гордость за озеро.
Рассказали о местных туристических базах, озёрах, горах, но ничего не знали, что растёт вокруг, кроме съедобного. И «правильных» названий местных растений не знали. Их они звали на свой манер — «петушками», «кукушкиными слёзками», «дамскими сапожками» и даже «красульками», что вполне нормально и даже поэтично, но мне как ботанику было совсем непонятно. Побродив вечерком по улочкам, я обнаружил — то, за чем я приехал в тайгу, растёт у них практически в каждом палисаднике. И это очень радовало. В том смысле, что эти растения здесь есть, и что местные охотно и бережно всё это берут из природы и переносят в садовую культуру.
Особенно приятно было обнаружить в выдринских садах разнообразные по окраске венерины башмачки, аккуратно возделываемые как обычные садовые цветы. Растения выглядели вполне себе здоровыми. Некоторыми интересными формами со мной даже любезно поделились.
Наутро, собрав для экспедиции всё самое необходимое, вызвал по телефону паренька на «жигулёнке» с которым договорился заранее, что он подкинет меня до ближайшей горы, а оттуда уже начнётся моё восхождение по горной таёжной тропе на хребет Хамар-Дабан.
Был несколько раз заботливо предупреждён, что в округе множество клещей и медведей. Получил вослед бесплатный инструктаж о том, что делать и как быть, если вдруг встречу мишку косолапого. Я благодарно выслушал все наказы, поблагодарил ребят, договорился с ними встретиться вечером в условленное время на этом же самом месте. После этого спокойно углубился в таёжную чащу….
Весной прибайкальская тайга цвела и пахла. Под ногами то и дело встречались лужайки хохлатки прицветниковой (Corydalis bracteata). Поднявшись чуть выше, встретил ветреницу байкальскую (Anemone baikalensis). Растения до 20 см высотой с бело-кремоватыми цветками создавали ажурный ковёр из красивых трижды рассечённых листьев. Цвет листвы ветреницы насыщенный, ярко зелёный.
Местные очень любят этот идеальный почвопокровник и с удовольствием сажают у себя на участках вместе с хохлаткой благородной (Сorydalis nobilis), цветущей примерно в это же время. Эта корневищная хохлатка введена в культуру очень давно. Произрастает в нашей стране только на Юге Сибири. У неё, наверное, самая красивая листва из всех видов рода. Она нежно-зелёная с изумрудным оттенком и жёлтыми цветками в аккуратных кистях.
Каждый цветок имеет сигнал шоколадного цвета. Для весеннего сада это растение просто незаменимо. Высота его около 40 см. По габитусу куст напоминает небольшой пион с папоротниковидной листвой. У меня в саду много лет уже растёт множество этих растений в разных уголках сада и питомника.
Так что, если вы заведёте её у себя в саду, не пожалеете. Она — эфемероид и после цветения к середине лета начинает засыхать. Нужно просто срезать под самый корень или выдернуть всю жухнущую надземную часть. Хохлатка корневищная и укореняется даже от небольшого огрызка корневища, имеющего множество спящих почек.
Далее, поднимаясь в более тенистые места, я встречаю царицу байкальских лесов —купальницу саянскую (Trollius sajanensis). В отличие от купальницы сибирской (T.sibiricus) она не имеет таких ярких оранжевых цветов. У цветков её множество более светлых оттенков — от лимонного до морковного. Растение имеет разную высоту, красивые пальчатые листья и, что примечательно, на стебле только один-два крупных цветка. Я прикладывал спичечный коробок к цветам, и оказалось, что диаметр большинства цветков крупнее коробка. Лепестки по форме варьируют — от овальных до остроконечных. В местных садиках встречал множество кустов с разной высотой и расцветкой.
Ранее, путешествуя по другим регионам, мне никогда не приходилось видеть в одном лесу сразу все основные хвойные породы деревьев. Наряду с величественными вроде бы высокогорными видами кедра и лиственницы, тут же растут стройные пихты и разлапистые сосны. Это не только удивляет, но и вдохновляет на поиск новых видов цветковых растений, растущих в определённых экологических нишах, к которым приурочены данные породы. А значит, этот чудный регион гарантирует видовое многообразие.
И мои выводы тут же подтверждались. В одном месте, на берегу горного озера «Сказка», у подножия горы идеально правильной пирамидальной формы встретил цветущими сразу два ягодных кустарничка — морошку и княженику. Цветки их украшали каскад Соболиных озёр. Здесь же рос рододендрон золотистый (Rhododendron aureum) с крупными цветками лимонного оттенка.
Среди низкого кустарника буквально у кромки озера я встретил кремовые соцветия багульника болотного (Ledum palustre). Его хвоистый запах вперемежку с лимонным оттенком обещал вечером благородное питьё***. Местные жители считают чай из веточек багульника панацеей от всех недугов. Чай очень вкусный и ароматный, но и очень мочегонный, примерно как тимьян ползучий. Оба растения обладают сильными бактерицидными, а соответственно, противовоспалительными свойствами. Полюбовавшись красотой и прозрачностью Соболиных озёр и необычной горой, я поспешил идти дальше вверх по склону, собирая и подмечая.
Впереди по курсу услышал странный глухой шум горного ручья. Увидел необычное зрелище и остановился. Впереди, поперёк тропы лежал ствол огромного кедра толщиной в мой рост. Внутри его, пробив себе дорогу, стремительно тёк студёный ручей. Я решил остановиться на перекус, посидеть и засвидетельствовать столь необычный факт.
Вода из ручья своей свежестью ломила зубы, отдавая запахом горного мха, которым буквально сплошь всё кругом было покрыто — и камни, и почва, и пни, и стволы вот таких гигантов-деревьев. Перелез я через этот «мостик-трубу» и пошёл дальше по тропе, уже по круто поднимающемуся каменистому сколу, запечатлевая вокруг множество всевозможных почвопокровных папоротников и цветущих диковинок. Тайга при подъёме стала редеть, и я вышел на самую верхушку гигантского амфитеатра.
Передо мной открылась впечатляющая панорама пика, окружённого прилегающими отрогами и гигантским каскадом воды, падающей в ущелье между ними. Грохот в природном цирке усиливался в несколько раз благодаря акустике и сопровождался многократным эхом. Запечатлел каскад, вода которого терялась внизу, в огромном сугробе, не тающего до конца лета снега, вырывалась, где-то далеко внизу ущелья.
Здесь я смог утешить свои ботанические запросы, лазя по крутым склонам альпийских лугов. Среди проталин цвела ветреница сибирская (Anemone narcissifolia), тут же рядом росла ветреница длинноволосистая (Anemone crinita), первоцвет холодный (Primula algida), карликовые тундровые тюльпаны ллойдии поздней(Lloydia serotina), далёкой родственницы безвременников и множество байкальских раритетов.
Например, очень красивый и малоизвестный весенник сибирский (Eranthis sibirica) с белыми крупными цветками и жёлтый редчайший рябчик Дагана (Fritillaria dagana). Вдоль ручьёв встречалась камнеломка Нельсона летняя (Saxifraga nelsoniana subsp. aestivalis) с округлыми зубчатыми листьями, и местный целебный золотой корень (Rhodiola rosea), приравненный медиками по лекарственным свойствам к известному всем корню жизни женьшеню. Среди камней нашёл редкое очень декоративное почвопокровное аккуратное растение с потрясающим сильным запахом — валериану или патринию сибирскую (Patrinia sibirica). В Европе она уже засветилась как очень перспективное растение для альпинариев. Запечатлев всё это многообразие редкой декоративной флоры, и собрав штучные образцы на последующий развод в культуре, я начал спускаться вниз.
На обратном пути запечатлел очень интересное почвопокровное растение, которое в саду незаменимо для ковровых посадок вместо газонов в тени — вальдштейнию тройчатую или сибирскую (Waldsteinia ternata). Растение очень неприхотливое и благодарное. Ко всему прочему, ещё и зимне-зелёное.
Внизу меня уже ждал обязательный паренёк на «жигулёнке», чтобы довезти до посёлка. Завтра он обещал меня познакомить с Байкалом и рекой Снежной. Проснувшись от телефонного звонка байкальского приятеля, я открыл зашторенное окно гостиничного номера. В кроне деревьев под окном чирикали воробьи и сквозь листву пробивались лучи яркого солнца. Довольный погодой, позавтракав, я начал спешно собираться. Прыгнул в авто и по пыльному старому асфальту направился к Байкалу. Вдоль дороги увидел стремительную большую реку с поэтичным названием Снежная.
Она брала начало там, куда я вчера ходил, и стремительно, собрав воды множества притоков, уже полноводной катила воду и камни к Байкалу. Выйдя на её берег, подошёл к кромке воды. В воде, прозрачной как слеза, кишело рыбой, на берегу прямо на песке и гальке цвели яркие куртины всевозможных почвопокровных бобовых. Кое-что я собрал и привёз себе в коллекцию. Летом уже буду определять наименования.
Несколько рыбаков деловито и неспешно дёргали из воды глупую рыбу. Полюбовавшись приятным зрелищем и побеседовав с рыбаками, сделал снимки красивых пейзажей. Затем, отпустив водителя, побрёл в одиночку к устью Снежной, к самому Байкалу. Встреча эта свидетелей уже не предусматривала. Пока я шёл по болотистой западине поймы Снежной, нашёл множество интересных мне растений. Здесь лугами цвела морошка с княженикой, готовился к буйству цвета высокий ирис гладкий. Чуть позже, в июне его синие цветы раскрасят прилегающие к озеру луга, и тем самым озеро будет казаться от этого ещё больше. Здесь уже набирали цвет колоски соцветий местных диких орхидей (пальчатокоренников и ятрышников), и всюду цвела вахта трёхлистная (Menyanthes trifoliata). Цветки её умиляли своей нежной бархатистостью краёв белых лепестков.
И вот преодолев галечный широкий пляж, подошёл к самому Байкалу. Сердце стучало от сиюминутного счастья. Тихо набрал чистейшей его воды, чтобы угостить ею домашних и вдоволь напившись и умывшись ею сам, я поднял несколько камешков на сувениры, хранящих миллионы лет (как говорят местные бурятские шаманы) благотворную очищающую ауру и душу озера. Поблагодарив Бога за поездку и вглядевшись вдаль Священного Байкала, видавшего виды, я с приятной грустью пошёл назад. Завтра в путь назад домой. Мечта побывать на Байкале, гревшая душу 25 лет, сбылась!
Олег БУДКЕЕВ, охотник за растениями, волонтёр-интродуктор, г. Новоалтайск.
E-mail: dicoflora@mail.ru
__________________________________
***Интересно, как он пил чай. Растение сильно ядовитое, хотя обычно не до смерти, с удушающим запахом, который вызывает головную боль. На почки действует не лучшим образом. Вообще-то в тех местах считают лекарственным рододендрон Адамса (тоже в народе багульник). Саган-дайля — это он панацея и проч. В чай кладут всего лишь несколько его листиков, именно из-за ядовитости. (Примечание Н. Шевырёвой)
См. другие статьи о путешествиях на Байкал на сайте ВС:
Все — на Байкал! «Стрела» зовёт!
С нами на берега священного моря